Продолжение истории Федора Степановича Батракова (1827-1886) на основе его же рукописей. Опубликованная в 1878 году.

Спустя некоторое время после этого, Федору Степановичу привелось читать “книгу о вере”. В седьмой главе этой книги между прочим говориться: 

“Царь царей, и Господь господей, и Пастырь пастырей, положивый душу Свою за люди Своя, их же честною Своею кровию искупи: не восхоте достояние Свое оставити на земли не устроено отходя на небеса, но взем два серебренника, даде гостинником, се есть, старый и новый завет. Кому же дал? Кто гостинницы? Аостоли, и по них восприемницы их, пастырие и учителие, Архиепископы и Епископы, иже служителие суть величеству смотрения Его”, им же и спребывати даже до скончания века обетование сотвори, и по своеми неложному обетованию благодатне избирает Себе людей достойных, и поставляет и освящает рукоположением чина духовного чрез патриархи, архиепископы и епископы (лист. 5 59 обор.)” Эти слова книги о правой вере опять заволновали мысли Федора. Тут говорится, что священству принадлежит обетование продолжаться в христианской церкви до скончания века. А старообрядцы говорят, что священства двести годов уже нет. Кому же опять верить? Старообрядцам ли, или уважаемой ими книге? “Боже мой”, – воскликнул невольно Федор – вот как противоречат старообрядцы старинным книгам! Зачем же они после этого утверждают, что они содержат веру свою согласно с этими книгами и говорят: “мы боимся нарушить учение древне-христианской церкви и изменить хотя бы одно слово, страшась угрозы: “аще кто прибавит или убавит, да будет проклят!” По Господню обетованию, священство должно иметь свое пребывание в Христовой церкви до скончания века. Глаголемые старообрядцы говорят, что преданного Господом священства давно уже нет. Если верить старообрядцам, то очевидно, надобно признать, что обетование Господне не сбылось. Что же из этого далее вытекает? То, что Господь якобы, ошибся, обещая Своей церкви пребывание священства до скончания века, что Он как бы не ведал будущего времени, и не знал того, что установленное Им священство когда-нибудь прекратится”. – Такие размышления привели Федора Степановича еще в большее сомнение относительно истинности глаголемого старообрядчества; он почувствовал в себе крайнее нерасположение к нему, начал тужить и печалиться. Мысль, что он находится на пути заблуждения и погибели, стала ясно ему представляться, и стала постоянно и всюду преследовать его. Как бы в это время он желал посоветоваться с людьми достойными и высказаться перед ними в своих чувствованиях и мыслях! Но он нигде не находил тогда таких людей. Обратиться к кому-либо из своей братии – староверам? Но на них он вовсе не мог рассчитывать. Он тогда смотрел уже на них как на людей, неспособных понимать высокие истины христианского вероучения, – ревнующих только о букве писания, а о духе его, не брегущих, – хлопочущих только о букве молитвы и поклонах, а вящшая закона оставляющих, – оцеждающих комары, вельблуды же пожирающих (Мф.23:23, 24).
В одно время Федору случилось быть у наставника Г. Б. и читать вместе с ним Большой Катехизис. Вопрос был о браке. Наставник имел ввиду обличить неправду раскольников филипповского согласия, отрицающих брачную жизнь. А Федору нетерпеливо хотелось коснуться вопроса о таинстве причащения. Читая и рассуждая, наконец дошли до вопросов: “кий есть вид, или видотворение сея жертвы и тайны (причащения)? Ответ: сия глаголы Господня: приимите ядите, се есть тело Мое, за вы ломимое во оставление грехов, и пийте от нея все, се есть кровь Моя новаго завета, за вы и за многих изливаемая во оставление грехов; и сие творите в Мое воспоминание.” О сем святой Иоанн Златоустый в третьем томе, сиречь книзе, о предательстве Июдином, сице глаголет: якоже оно слово, еже рече Господь Бог: растите и множитеся, и исполните землю, единой речено бысть, и во все времена совершительно есть, внегда к рождению естество прилагается. Сице и сие слово Господне единой речено есть, еже на всех престолех олтаревых, даже до сего дне, и до пришествия Его (Господня), подает силу жертве” (гл.77). Когда это было прочитано, то наставник, обратившись к Федору, говорил: “С. П. вот утверждает, что ныне нет браку; а тут написано, что брак должен продолжаться до Второго Пришествия Христова. Воистину, филипповцы еретики суть; о них именно святый апостол писал: Дух же явственне глаголет, яко в последняя времена отступят нецыи от веры, внемлюще духовом лестчим и учением бесовским, в лицемерии лжесловесник, сожженных своею совестию, возбраняющих женитися (1Тим.4:1–3)”. Федор сказал на это наставнику: “я согласен в этом с тобой. Но вот в Большом Катехизисе писано и о причащении, что оно также должно продолжиться до Второго Пришествия Христова; ты как об этом думаешь?” – Наставник отвечал: “причастия нам уж негде взять; сам ты знаешь, что ныне у нас нужда; а в нужде всего писания не исполнить. Вот тебе для пояснения этого пример: служащие солдатики. По писанию нам принимать их к себе в общение нельзя, потому что солдатики хотя и бреют бороды, но это они делают по нужде; их начальство принуждает к этому. Точно так же надобно рассуждать и о причастии. По писанию, причастие необходимо для нас. Но так как у нас ныне нужда, и нам его взять негде, то значит нечего нам о нем и поминать”. – Такой ответ наставника Федору показался крайне неудовлетворительным и возбудил в нем сильное неудовольствие; ничего не сказав он пошел домой мрачный и задумчивый; тоска сдавила его сердце; он заплакал и мысленно говорил себе: “я так и думал, что люди не в состоянии облегчить мое горе. Остается видно надеяться только на Бога. Господи! настави мя на стезю правды, изведи из темницы душу мою исповедатися имени Твоему”! И он действительно сложил особые молитвы архистратигу Божию Михаилу и пресвятой Богородице, показать ему путь спасения, которые он и повторял в минуты тяжелого раздумья, когда он особенно сильно чувствовал свое безисходное положение.
Между тем он тщательно старался скрывать от всех свои сомнения на счет веры, опасаясь преследования со стороны старообрядцев. Не знала об этом даже его родная сестра. Правда, она часто видала его плачущим над книгами за столом; но этому значения; она полагала, что Федора доводят до слез трогательные поучения святых отцов, их назидательные сказания о высоких доблестях христианской добродетели и нравственной развращенности грешников.
продолжение следует...