Продолжение истории Федора Степановича Батракова (1827-1886) на основе его же рукописей. Опубликованная в 1878 году.

Проучившись в приходской школе год, Федор Степанович вышел из нее; ибо в ней ему нечему было больше учиться. Впрочем и самая школа спустя немного времени была закрыта. Отчего это произошло, неизвестно. Федор однако полагает, что школа закрылась вследствие того, что заслуги ее учредителя-дьячка не были достойным образом оценены кем следует. 

Дома у него не было никаких книг, кроме Псалтири, и взять их было негде. Между тем ему хотелось читать и приобретать познания. И вот он стал похаживать в дом одного из наставников глаголемых старообрядцев. Посещение дома наставника заинтересовало его. Здесь старообрядцы входили с ним в рассуждения о вере, читали книги и учили его, как надобно жить. И, разумеется, все это сводилось к тому, чтобы поселить в нем предубеждение против православной Церкви и переделать его на свой лад. На впечатлительную натуру Федора Степановича этот образ действий имел очень сильное влияние. Старообрядцы прежде всего имели в виду то, чтобы уничтожить в Федоре всякое уважение к пастырям православной Церкви, к которым он имел большие симпатии до этого времени. Старообрядцы не жалели красок чтобы чернить их. Они в самых ядовитых выражениях отзывались о непостоянстве жизни священников Ухтостровско-Троицкого прихода и Богоявленского. В ту пору в этих приходах, как на грех, были священники не трезвой жизни. Этот факт, конечно, был хорошо известен Федору. И вот он стал думать, что в православной Церкви нет истинных пастырей. Вследствие этого он стал реже ходить в храм Божий, а к исповеди и причастию вовсе перестал ходить.
На семнадцатом году от роду Федор поступил к своему дяде в кузнечное мастерство. Кузнечное мастерство далось ему скоро. В народе пошли одобрительные отзывы относительно его, как хорошего мастера. В то время он уже хорошо читал всякие книги. Поэтому слава его еще более увеличилась. Это очень много благоприятствовало бодрости его духа, унывавшего под бременем тяжелой жизни. Однажды Федор Степанович. у себя в доме читал одну книгу, взятую им от одного старообрядческого наставника. При этом находилось человек пять соседей. Они внимательно вслушивались в читанное. Наконец один из них сказал ему: “хорошо, брат ты читаешь, молодец право. Тебе к староверам надобно идти с этой грамотой, они тебя сделают попом, и ты славно заживешь; тогда тебе незачем будет тереться по кузницам да возиться с тяжелым молотом”. – Эти слова, сказанные, конечно в шутку, произвели в Федоре неизъяснимое удовольствие. Он вообразил, что ему действительно можно достигнуть той цели, чтобы быть наставником старообрядцев. С этого времени он еще более стал охладевать к православной церкви и все мысли его стали клониться в сторону раскола. Заметив это, старообрядцы стали обращаться с ним, как со своим братом: дали ему читать Соловецкую Челобитную с историей об отцах и страдальцах Соловецких, Авраамиеву Челобитную и разные другие сочинения в том же роде. Федор с жадностью поглощал все подобного рода сочинения. Он тогда был так легковерен, что всякое слово их принимал как непреложную истину. Он даже полагал, что все эти сочинения составлены самими святыми отцами.
1851 года в Ухтостровско-Троицкий приход, на место бывшего священника, назначен был новый. Этот новый священник был человек относительно ученый и притом трезвой жизни, чем он и обратил на себя особенное внимание своих прихожан, Но на Федора он с первого же разу повлиял очень дурно. Это было так. В один из воскресных дней Федор отправился в церковь, чтобы посмотреть новоприезжего священника. Отошла утреня. Священник вышел в трапезу, чтобы потолковать с народом относительно веры и нравственности, что было его всегдашним обыкновением. Выясняя перед народом данный предмет, он, между прочим, высказал такого рода мысли, что в народе русском имеются неправильные понятия относительно вероисповедания немцев, что кресты на их кирках суть знамения Христовых страданий, что они (немцы) хотя и не принадлежат к православной восточной церкви, но тем не менее суть христиане и веруют евангелию и проч. Разумеется, эти слова имели свой надлежащий смысл в устах священника. Но Федор Степанович не понял их в то время. Они показались ему крайне соблазнительными; ему представилось, что священник признает веру немцев истинной, что их кирки суть тоже, что наши православные храмы и что между немцами и русскими-православными в вероисповедании, якобы, нет никакого различия. Тут припомнились ему слова Кирилловой книги, что “еретики церковь и костел за едино почитают”, – и ужас охватил его душу. В его уме не оставалось уже никакого сомнения в том, что попы – еретики. Попы – еретики, – в этом он убедился из слов самого попа, это он наконец услышал своими ушами. И не дождавшись обедни, Федор Степанович ушел домой с тем, чтобы никогда более не ходить в церковь.
продолжение следует...