Весной в «Правде Севера» был опубликован рассказ об арендаторе с Тройной Горы А.А. Пантееве, где его семья по примеру «архангельского мужика» завела хозяйство. За полгода там многое круто изменилось: одно пошло к лучшему, а другое...
Тот, кто с Абухаджи Атухаджиевичем встречался раньше, сегодня его вряд ли узнает. От былого кавказского молодечества не осталось следа. Кажется, даже усы джигита теперь опустились и пожухли. В угольно-черных глазах, светившихся прежде неуемным восторгом, пылает гнев.

В Первый раз он, помнится, заглянул в редакцию с единственной просьбой: поблагодарить тех, кто помог ему обосновать на холмогорской земле ферму. Теперь он приехал злым, проклинал тех самых должностных лиц, которых — давно ли! — столь красноречиво и вне всякого сомнения искренне нахваливал.
И вот мы снова на Тройной Горе. После благодатного лета внешне все здесь выглядит более чем роскошно. Везде осязаемо видится, скажем так, прирост, прибавка, изобилие. Телята, которых пестуют Пантеевы, отъелись на подножных кормах так, что близко к ним боязно подходить. Это уже матерые быки. По договору Пантеевы обязались нынче поставить Соломбальскому ЛДК, на откуп у которого взяли это, в пятьдесят голов, стадо, семнадцать с половиной тонн мяса. За килограмм им причитается по два рубля двадцать копеек. Если быки потянут на весах больше, чем по три с половиной центнера, излишки продукции арендаторы вправе реализовать по своему усмотрению.
Абухаджи Атухаджиевич загодя прикинул: доход составит не меньше тридцати семи тысяч, но из этой суммы предстоит отчислить за корма, амортизацию скотного двора, транспорт, ремонтно-технический сервис, ветеринарные и другие услуги, без которых не обойдешься. Но уже ясно, что внакладе нынче они не останутся. Тем более что появился у них и другой источник прибыли — личное подворье, а оно за лето тоже окрепло. Число овец и коз возросло вдвое и достигло тридцати. На радость хозяевам, ведёрницами — дают до пуда молока даже зимой — оказались обе коровы, а скоро даст первый приплод и нетель. Сотня цыплят, приобретенных в начале года на Архангельской птицефабрике, превратилась в стадо кур и петухов. В прошлом году от продажи продуктов с личного подворья семья выручила полторы тысячи рублей, а нынче, судя по всему, эта сумма удвоится.
Если к сказанному добавить, что фермер купил недавно в совхозе еще одну, третью по счету, лошадь («джигит без коней — не джигит»), то, пожалуй, даже скептики согласятся с тем утверждением многих односельчан, что дом Пантеевых — полная чаша.
Казалось бы, жить им да радоваться, а вот тебе на: глава семейной фермы рвет и мечет, места себе от расстройства не находит. Ругает он своих притеснителей так крепко, что раскатистый его бас грозой разносится по всей деревне.
Отчего бы это? Да всё оттого самого — от изнурительных разногласий арендаторов и арендодателей, от стойкого неприятия последними новых форм хозрасчетных отношений на селе, одобренных партией и правительством, всем: народом. Приверженцы старых методов правления, горячится фермер, настолько хитры, ловки и изворотливы, так они спаяны между собой круговой порукой, защищены инструкциями и поддержкой верхних этажей, что на чистую воду их одним махом не выведешь; потому как на словах они тоже ратуют за перестройку. Скажи им, что они бюрократы суют арендному движению палки в колеса, смертельно обидятся. И действуют ведь так тонко, что сами формально всегда правы, а без вины виноватыми в большинстве случаев становятся мужики и бабы. Заметят, что пошли у арендатора дела в гору, — обязательно придумают, как его осадить, да покруче. На ровном месте, где дотоле все складывалось как надо, мигом создадут неразрешимые проблемы.
Гром над Тройной Горой грянул, говоря образно, среди ясного неба, когда его меньше всего ожидали, а сыр-бор разгорелся на лугу — в буквальном смысле слова. Но тут мы должны сделать небольшое отступление, чтобы рассказать о предыстории скандала.
С прошлого года А.А. Пантеев начал обивать пороги районных и областных контор, требуя выделения ему пастбищных и сенокосных угодий. Покупка кормов для бычков минувшей зимой семью порядком разорила. За килограмм сена приходится выкладывать по десять копеек, тогда как совхозно-колхозная ему цена — примерно шесть копеек.
Между тем в окрестностях Тройной Горы луга обширные, и далеко не все они совхозом им. К.Е. Ворошилова осваивались в полной мере. На них-то Абухаджи Атухаджиевич и претендовал. И вопрос, как ему сказали, будто бы был в конце концов решён положительно. Перед самым началом нынешней зеленой жатвы у фермера побывали директор совхоза А.Д. Христианов и заместитель директора Соломбальского ЛДК Ю.П. Смирнов.
— Коси себе на здоровье, — обрадовал Александр Давыдович арендатора. Широким жестом руки он обвел приречные пожни. — Тут без Малого тридцать гектаров, владей ими, да с умом.
А Юрий Павлович по-свойски похлопал фермера по плечу:
— Ну, что я тебе, джигит, говорил?! Ведь все уладилось лучшим образом.
И оба руководителя с чувством исполненного долга уехали восвояси.
- Знает один бог, как мы с семнадцатилетним племянником Увайсой ломили на лугу! — горячится Абухаджи Атухаджиевич. — Косил я конной косилкой ночью, днем ворошили кошенину, вечером сгребали сено, метали его в стога. Усталость валила с ног, падали на прокосе загнанные лошади. Поблажки не было никому, но ведь не щадил же я в работе и себя. Руки гудят до сих пор, а чуть глаза прикрою — мерещатся сенокосные картины...
Пантеевы и в самом деле совершили невероятное: вдвоем, в сущности, вручную, поставили за три июльские недели сорок тонн первокласснейшего, приготовленного из цветущих трав сена! В это не верится, но одиннадцать копен и огромная скирда стоят на глазах у деревни.
Представьте теперь, что, когда ценой неимоверных усилий корма были заготовлены, администрация совхоза имени К.Е. Ворошилова решила вдруг, что Пантеевы скосили травы не на том месте, которое им было отведено, и предъявила иск на двадцать тонн сена, предложила оплатить его стоимость.
— Если я и раскошелюсь, то только через народный суд, не иначе, — заявил глава семейного звена.
продолжение следует...
Газета "Правда севера" 1989 год