Абухаджи Пантеев и его племянник Увайса Пантеев
Рассказ о том как джигит Абухаджи Атухаджиевич Пантеев стал фермером в Холмогорах.
Покосившиеся избы с тоской смотрят на широкое плесо Северной Двины. Окна многих забиты крест-накрест досками. Невеселое зрелище представляет населенный пункт, который некогда был большой и богатой деревней под именем Тройная Гора. 

Контраст поразителен: светлый апрельский день, внешний разлив широкой реки и десятка три обомшелых полуразвалившихся изб. Блистающий полдень, а вокруг такая гнетущая тишина, от которой берет оторопь. Ни души, ни звука.
И хотя спросить, где кто живет, было не у кого, дом Пантеевых нашли мы сразу; от других он отличается пристройками, сделанными из свежих, гладко выструганных досок, широкий двор, посреди которого стоит пара новых скамей, аккуратно прибран, подметен. Хозяин встретил приветливо, с присущим ему шумным кавказским гостеприимством. Настоял, чтобы все немедленно садились за стол.
— Ешьте и пейте. Вот коровье молоко, а вот — козье. Пробуйте сливочное масло, сбил его сам.
Только после обеда Абухаджи согласился рассказать о себе.
Ему сорок пять лет. Родом с Кавказа, из Чечено-Ингушетии, стопроцентным джигитом себя считает, но уже четверть века живет на Севере. Долгие годы был шофером, потом грузчиком на железной дороге. Женился. Галина Владимировна — коренная архангелогородка. Дети учатся — Таня в седьмом классе, Шамиль — во втором. В областном центре Пантеевы получили трехкомнатную квартиру со всеми удобствами.
— Но жилось мне там скучно, знать, не для городской сутолоки я рожден, для воли, — говорит Абухаджи Атухаджиевич.
Как только крестьянам дали добро на предприимчивость, он сразу подался я деревню. Сначала устроился скотником в подсобном хозяйстве управления механизации и транспорта "Агропромстроя". Оно тут рядом, в Матере. Но там ему не понравилось, понял: толку не будет. Стадо коров в сотню голов обслуживают, считай, полста человек, себестоимость литра молока, смешно сказать... пять рублей. В коллективе начались склоки, в хлев, где держал овец, лошадь и корову, пальцем тыкали, кулаком окрестили. Вот, значит, и махнул на такое горе-хозяйство рукой.
Но духом не пал. Присмотрел в Тройной Горе пустую конюшню. Не худо бы, подумал, переделать в телятник. И пошел по начальству пробивать дело. В обкоме его поддержали, потом в райисполкоме. Хлопотал не напрасно. Навстречу предпринимателю пошла администрация Соломбальского ЛДК. Ту конюшню, на которую Пантеев глаз положил лесопильщики по его просьбе купили у совхоза, а после того как Абухаджи переделал ее, купили в том же хозяйстве полсотни бычков. И взял Пантеев у ЛДК это стадо в аренду.
По договору подрядился произвести за год семнадцать с половиной тонн масла, поставить его предприятию по цене два рубля двадцать копеек за килограмм, а коли удастся получить больше, сверхплановый излишек семья вправе продать по своему усмотрению»
Он не скрывает: очень хочется скопить деньжат, чтобы стать состоятельным, независимым хозяином. «Грешно ли» нет ли — хочу и славы. Силы но занимать, и намерен «архангельского мужика» заткнуть за пояс, чтобы когда нибудь и обо мне люди заговорили».
Заметим, что накануне нашего разговора Абухаджи приезжал в редакцию и... пригласил - потребовал на Тройную гору корреспондента. Надо заявил, отметить тех, кто ему содействовал, да я самому общественности представиться. В этой его простодушной просьбе не было ничего предосудительного, она прозвучала естественно. Ложной скромности Паитеев не терпит, искренность его неподдельна. Пантеев говорит что думает, — и эта черта его характера подкупает! «Будет крестьянин богатым - разбогатеет и государство. Нищие и себя не прокормят, не то что других».
продолжение следует...
В. Упадышев
Газета "Правда севера" 1989 год