Воспоминания об Ухтостровском лагере

В 1970-1980-х годах, то есть тогда, когда ещё из Архангельска в Котлас курсировали по Северной Двине белоснежные красавцы-теплоходы, я будучи пассажиром на каком-либо из них, каждый раз при следовании мимо Ухтострова рассматривал строения на нём и в первую очередь находил взглядом двухэтажное здание школы. Так как в ней в 1960-х и в начале 1970-х годов размещался летний пионерский лагерь, в котором я побывал дважды, точнее, провёл две месячные смены: первый раз — в июне-июле 1965-го, второй — в июле-августе 1966 года.

Должен сказать, что оба раза никакого желания ехать в лагерь у меня не было, ибо куда как лучше было провести каникулы дома в Соломбале. Ведь дома можно и выспаться, а не вставать по сигналу пионерского горна, и покупаться, когда и сколько пожелаешь, и сходить в кино, и играть с соседними мальчишками с утра до ночи. А в пионерском лагере — всё по расписанию. И ребята незнакомые, так как в ухтостровском лагере отдыхали дети, родители которых работали на двух предприятиях Архангельска — на Соломбальском машиностроительном и Краснофлотском ремонтно-механическом заводах (СМЗ и КРМЗ). Незнакомыми были даже ровесники-соломбальцы, так как они проживали на дальних от моего дома улицах. Но ничего не поделаешь — я был ещё в том возрасте (4-5 класс), когда не сам себе выбирал место летнего отдыха. К тому же я мог считать себя не слишком «пострадавшим», ибо некоторых моих сверсников родители отправляли сразу на две смены — с 15 июня по 15 августа, так как можно было на них за лето неплохо сэкономить (да и хлопот меньше) — плата за месячную путёвку была в пределах десяти рублей. Основные же расходы на содержание пионерлагеря брали профсоюзы (завкомы) и предприятия.
Жизнь лагеря начиналась сразу после окончания школьных занятий — приезжал обслуживающий персонал из числа работников СМЗ и КРМЗ, изъявивших желание провести лето в лагере. Но принимали на временную работу и ухтостровцев. В классах вместо парт размещались кровати, производился ремонт столовой и бани, устанавливались в два ряда умывальники. В общем делалось всё необходимое для приёма пионеров. На несколько дней приезжала и моя мама, Ольга Васильевна, так как она была и членом профсоюзного завкома СМЗ, и бухгалтером материальной части. Поэтому проверяла наличие имущества, находившегося на балансе завкома и в собственности СМЗ. На фотографии, сделанной в те годы, она третья слева вместе с обслуживающим лагерь персоналом — приезжими и, видимо, местными. А за ними на снимке — труба водопровода, функционировавшего только в летние месяцы для снабжения водой бани-прачечной, столовой, туалетов и умывальников.
Первый лагерный день — 15 июня 1965 года — запомнился в деталях. Около 8 часов утра к причалу СМЗ подошёл арендованный заводом теплоход. Началась погрузка и минут через десять родители уже махали нам вслед. Потом остановка на пристани острова Краснофлотский, где к нам подсели тамошние ребята. Дальнейшая поездка показалась очень длительной. Но вот, наконец, и ухтостровская пристань — и мы от неё пешком проследовали в лагерь. 
Сдали подписанные вещи на склад (а меня были рюкзак и сумка) и — в столовую. Затем — отдыхать. Нашему мальчишескому отряду был отведён класс на первом этаже. В нём уже всё было приготовлено:  тумбочки, столы, стулья, заправленные кровати. После речной поездки я, как и другие, мгновенно уснул. Когда же проснулся, то первый день в Ухтострове в моём ещё детском восприятии ощущался как два: один — до сна, второй — после. Потому что дома я днём не спал и каждый день был целостным, а не сном поделённый надвое.

Начались лагерные будни: подъём, умывальник, построение, поднятие флага, завтрак, игры, обед, отдых, полдник, опять занятия или игры, ужин, вечерняя линейка. Что касается завтрака, то на него всегда давали каши и какао. Для меня, дома привыкшего к чаю, этот напиток поначалу был непривычен и излишне сладок, но потом к нему привык. Но с той поры запах какао всегда у меня ассоциируется с лагерем.
Кроме игр, если позволяла погода, были походы по острову — вглубь его по просёлочным дорогам. Эти путешествия сопровождались сбором щавеля для столовой. Опять же если позволяла погода — купания в Двине, но, конечно, не длительные, как дома — до дрожи и посинения. Однажды была игра, похожая на нынешнее спортивное ориентирование. Помню, добегали до старинной церкви, в ней находили записку с указанием, куда дальше бежать и что искать.
Конечно, был и родительский день — мам и пап привёз опять же арендованный теплоход. Однако не только привёз, на нём все вместе — мы и родители — совершили небольшое путешествие по Двине, во время которого местный старожил рассказывал об истории Ухтострова. А потом под надзором родителей купались в реке и загорали на берегу.
Режим лагеря строгим назвать было нельзя — выходить за его территорию не запрещалось. Можно было сходить на берег Двины (но не купаться и недалеко) или сбегать в ближайший магазин и что-нибудь себе купить. Почему это делать разрешали? — Да потому что мы не злоупотребляли доверием и никаких конфликтов с местными ребятами не было. Наоборот, они приходили в лагерь поиграть с нами — например, в футбол.
Единственное, чего, пожалуй, кое-кому не хватало в лагере — это телевидения, так как сигнал из Архангельска до Ухтострова тогда ещё не доставал. Но большинству было не до вечерних телепередач, если бы их даже можно было смотреть. Потому что весь день постоянно занятые, мы уставали так, что дремали уже на вечерней линейке, а затем спали, даже не чувствуя укусов комаров. Хотя окна нашего отряда (класса) днём для проветривания открывались и никаких сеток или марли на них не было. Так что ночью в помещении кусающих нас насекомых было несметное количество.
Нельзя не сказать и о бане — банными днями были субботы, первая из которых для нас была... даже не знаю, какое слово подобрать, чтобы её описать. В общем, нас, мальчишек, окончивших четвёртый класс и уже ходивших мыться в мужские отделения городских бань, в тот субботний день, нам на изумление, тщательно мыли девчонки самого старшего отряда... Что не могло не запомниться на всю жизнь... Но на следующий год мы уже мылись самостоятельно.
Не знаю, как другие, а я во второй половине смены считал дни — скорей бы она закончилась и домой! И с сочувствием смотрел на тех, кого родители отправили в лагерь на всё лето. Хотя ничего плохого о лагере, о питании в нём, о вожатых сказать не могу. Просто хотелось домой и мечталось остаток лета провести так, как хочется. 
В заключение сообщу, что оба раза руководителем (вожатой) нашего мальчишеского отряда была учительница архангельской (на о. Краснофлотском) школы № 29 Августа Полладьевна Полякова, а директором лагеря — работник СМЗ Александр Васильевич Гольчиков. Кстати, сын священника Соломбальской церкви, что никого в ту пору не смущало.

Александр Васильевич Гольчиков

Как сейчас вижу Александра Васильевича в красном галстуке на линейке, принимающего перед поднятием флага ежедневные рапорты командиров пионерских отрядов. К сожалению, совсем недавно — в в прошедшем декабре — он ушёл на 89-м году жизни… Сожаление вызывает и тот факт, что спустя десятилетия здание ухтостровской школы, где располагался наш лагерь, стало выглядеть так:

Автор Михаил Лощилов
БЛОГ АВТОРА