Светлый покой опустился с небес
И посетил мою душу!
Светлый покой, простираясь окрест, 
Воды объемлет и сушу.
Это строчки Николая Рубцова. Если бы не ветер, был бы действительно «светлый покой». Ветер неистовствует. Он клочьями сносит дым из трубы топящейся баньки, гнёт берёзы на северной оконечности острова, расчёсывает космы ивняка, приглаживает короткую травку, треплет мой платок. 

Порывы ветра разрывают лёгкие дымчато-серые облака. Тени от них пролетают по широкой покатой луговине. Вслед за тенью прорывается солнце, и тогда у каждого деревца, у каждой былинки появляется солнечный свой отблеск. Солнце, очутившись в широком разрыве облаков, обливает остров мягким светом. Широкий солнечный луч золотит верхушки елей на южном берегу острова и край ещё прозрачной, с новорождённой листвой осиновой куртинки близ дороги. Стволики осинок блестят, словно политые косым светлым дождём. Кажется, слышно, как с лёгким шелестом разворачиваются нежные листочки. День тонет в остром и чуть горьковатом запахе свежей листвы, доносимом от этого осинничка. В канаве у дороги мокро блестит жёлтыми звёздочками калужница.
И весь этот огромный мир, расстилающийся подо мной - передо мной, безмолвствует. Вдруг поймала себя на ощущении, что необычно тихо. Не слышно призывных гудков пароходов на реке (редко кто теперь тревожит Двину), нет гула самолётов (трасса далеко отсюда), даже не слышно обычного шума в деревне за спиной. Крики чаек сдувает ветром. Лишь приглушённым звуковым фоном - шум дерев на северной оконечности острова и плеск волн. Наверное, так и нужно - созерцать огромный мир в тишине. В океане тишины предчувствия лета, в свежем, горьковатом запахе нарождающейся листвы и важной нагретой земли. О, этот двинской простор!
Как сердцу вид его отраден, 
Как нежит душу, тешит взор, 
Как в простоте своей наряден, 
Как величав и безогляден 
Пред ним раскинулся простор! 
Реки серебряный извив, 
Блестящий в мураве зелёной; 
По зыбким скатам жёлтых нив

Бродящей тени перелив
И рощей сумрак отдалённый...
Виднеют сёла... Здесь и там 
Сверкает крест, белеет храм. 
Куда ты взор не обратишь, 
Какая ширь! Какая тишь!
Но всюду в ней снуёт, бесшумный, 
Рабочей Руси труд святой...
О чудный мир земли родной,
Как полон правды ты разумной!
Это строчки Ивана Сергеевича Аксакова. Подумать только - 1878 год! Никогда не был Аксаков на холмогорской земле, вид окрестностей его поместья тешил его взор. Но сколь точно описание, сколь чеканны, выверены строки!
Какое же удивительное, былинное место - Ухтостров! Я обязательно приведу сюда своих друзей, с которыми ходим в паломнические походы по двинской земле вот уже несколько лет. Друзей, которые так же чувствуют, так же понимают. Ведь если мне зачем-то дано было увидеть эти деревни, и эти древние погосты, и этот простор, то это не просто так. С этим нужно что-то сделать! Ну хотя бы сфотографировать! Или попытаться выложить свои чувства на бумагу. Нельзя же одному и смотреть, и дышать здесь, а потом просто развернуться и уйти, и люди не будут знать, какая бывает на земле красота! Мои друзья так же, зачарованные, будут стоять на вершине ухтостровского холма, вглядываясь в двинскую даль. А за далью открывается новая даль, а там своя, иная даль, и нет им конца.
Любовь Геннадьевна Шаповалова. Журнал "Север" 2017 год