Телятница Клавдия Петровна Фокина внимательно и заботливо ухаживает за молодняком. Фото С. Пыпина
Разговор в правлении
— Вот так оно и выходит, что Георгий Димитров в Лейпциге, а мы в колхозе его имени в Ухтострове, делали одно общее дело, оно привело нас к победе.
Лохова обвела внимательными глазами слушателей и замолчала, задумчиво подперев рукой голову.
Еще во время ее рассказа в комнату незаметно вошли Ануфриев и Узкий.
— Нет уж, Клавдия Степановна, не все ты сказала.

Заведующим конефермой подсел к столу. Он бросил чуть улыбающийся взгляд на Лохову, затем заговорил:
— Ты не обижайся, Клавдия Степановна, но как-то у тебя просто все получается. Вот, взяли да сделали... Это потому, что ты сама участвовала во всем. А когда дитя растет на глазах матери, она его роста не замечает. Мне со стороны виднее будет.
Ведь я знаю не хуже, чем ты, наш колхоз-то. До самого сорок первого председателем в нем был. Да и на фронте связи с колхозом не терял. Старик наш Ануфрич, — он мотнул головой в сторону счетовода, — мне все время писал. И не он один. Помню, в самый разгар боев у озера Балатон, когда фашисты из последних сил старались задержать наше наступление, пришло письмо от старика. Так я его всему взводу читал. Вот, мол, какая у нас поддержка в тылу.
Узкий приподнялся, расстегнул шубу, поправил ремень на гимнастерке — на груди его блеснула четыре медали — и уже стоя продолжал:
— Надо прямо сказать, правда не обидит меня, хоть я тогда и председателем был, что колхоз наш до войны был средним в районе. Ну, имели, конечно, и мы отдельные успехи, а по общим показателям все же отставали от других. А теперь, несмотря на все трудности, вышли в передовые. Три месяца тому назад я вернулся из армии. Радостно мне было видеть, что вы здесь такую большую работу проделали, что живете сыто, зажиточно, с честью выполняете свои обязательства перед государством и еще от себя с охотою отдаете в помощь нашим братьям, пострадавшим от фашистской оккупации.
Почему это стало возможным? Только потому, что трудились вы дружно, не покладая рук, и трудились сознательно. А эту сознательность вам принесла наша партия. Под ее руководством создавались колхозы, росли, крепли и полностью оправдали себя в годы тяжелых испытаний. Клавдия Степановна о себе из скромности не говорила. А она, как секретарь партийной организации, как раз и донесла сюда голос большевистской партии, сумела объединить вас и сплотить.
Вот так, в труде и борьбе ковалось единство нашего народа. Четыре года изо дня в день мы жили одной мыслью — победить, разгромить врага. А теперь и это уже позади. Мы снова начали вести счет нашей жизни сталинскими пятилетками. Каждая из них приближает нас к дням всеобщего изобилия. И в этой четвертой сталинской пятилетке, которую мы начали (и неплохо начали) в нынешнем году, перед нами стоит ясная цель. Мы твердо знаем, к чему стремимся, во имя чего трудимся. Мы трудимся за наш колхоз, за его дальнейшее процветание, за все колхозы советского государства, за новый подъем социалистического сельского хозяйства, за то, чтобы чаша страна имела больше хлеба и других продуктов, чтобы все колхозники жили зажиточно и культурно.
Последние слова Узкий как бы выдохнул всей грудью. Голос его приобрел силу, которую трудно было ожидать в этом спокойном и скромном на вид человеке. Он опустился на скамью, тогда снова заговорила Лохова.
— Я вижу. — улыбаясь произнесла она, — у нас тут нежданно-негаданно что-то вроде собрания получилось. Тем лучше. Народу пришло много. Пусть тогда нам Никифор Максимыч расскажет, чего мы добились в истекшем году.
Ануфриев несколько мешковато поднялся со своего места, смущенно поправил очки на носу и начал:
Газета "Правда Севера" 1941 год.