Воспоминания о войне

Воспоминания о войне.
Часть 3: Петля Затянулась
«Длинная цепь неровно растянулась по лесу. Винтовочные и автоматные выстрелы старались заглушить друг друга. Торопливо стучали пулеметы на левом фланге. На правом фланге начали рваться немецкие гранаты. В ответ им несколько бойцов выскочило и прямо сходу забросали немецкие блиндажи. Оставшиеся в живых немцы бежали. Бойцы быстро ложились и, долго целясь, стреляли по убегавшим фрицам. 

 Михаил лежал на невысокой кочке. Вода кругом обходила маленькое возвышение. Толстая береза служила для Михаила защитой от неприятельских пуль. Он лежал на правом боку, ноги его были в воде. Сегодня Михаил решил стрелять с левого плеча и, приложившись щекой к прикладу, он плавно нажимал крючок. Ствол винтовки был горячий, уже несколько фрицовских контратак они отбили. Роса, попадавшая с ветвей березы на ствол, шипела выпуская маленькие облачка пара.
На несколько минут как-то внезапно все стихло. Теперь можно и закурить. И махорочный дым облаком поднимался над лежащими бойцами. Михаил старался рассеивать густой дым, выпускаемый его толстой закруткой. Когда оставалось докуривать немного, лежащий метрах в пяти Меркасов попросил прикурить. Михаил легко бросил левой рукой недокурок, который, оставляя за собой дымовой след, упал недалеко от ног Меркасова. Когда Михаил бросил недокурок и медленным движением отводил назад руку, что-то больно ударило по пальцу и одновременно другой удар пришелся и по левой ноге, выше колена.
- Смотри, - крикнул от Меркасову, морщась от боли. Палец на левой руке висел только на одних жилках.
- Петровского ранило, - передал Меркасов рядом лежащему солдату. Тот быстро вскочил и согнувшись подбежал к Михаилу. «Это ничего, скоро все пройдет» - твердил он. Перевязав руку, он помог Михаилу снять штаны, разрезал кальсоны. Кровь фонтаном била из раны. Бинты, бинты, а их нет больше. Михаил вспомнил о чистой каленкоровой портянке, лежащей в вещмешке. Он попросил развязать мешок и одной рукой достал портянку. Кое-как замотав ногу, чтобы не шла кровь, товарищ, поддерживая его, тихо повел подальше от перестрелки. Но куда, куда идти? Все одна и та же мысль сверлила голову. Ведь мы в окружении…
Человек триста раненных расположились в воронках от тяжелых снарядов. Это было первое спасение от пуль. Михаил тоже пристроился к ним. Выбрав себе место лег. Весь вечер и всю ночь шла перестрелка. Все новые и новые раненные прибывали в эти готовые могилы. Чуть только показалось солнце, бросая свои лучи сквозь ветви оставшихся деревьев, все раненные, кто мог вылезти из воронок, пошли бродить в поисках выхода. Но его не было…
Немцы плотно завязали мешок.
Офицеров никого не было. Они, ночью собрав горстку храбрецов, ушли на прорыв, оставив раненных на произвол судьбы. Минут пять слышали раненные, как яростно трещали автоматы, глухо рвались гранаты. Громкое протяжное УРАААА внезапно оборвалось и захлебнулось в длинной пулеметной очереди. И все стихло…
Больше ничего не могли знать о судьбе своих офицеров солдаты.
Все плотнее и плотнее сжимались клещи. Изредка постреливали немецкие автоматы. Ответа им не было. Ибо остались только раненные и контуженные.
Неужели сдаваться в плен? - Держась за товарища, с тревогой подумал Михаил. Ведь сейчас покончив свою жизнь, никаких результатов, никакой пользы и никакого вреда я не нанесу. Никакого героического поступка… Нет уж, если не убила фашистская пуля, то на себя рука не поднимется. Так, наверное, плена не миновать. Прячь или порви документы будто кто-то шептал ему. Ибо нам разведчикам хорошего в плену не жди.
Хальт! – Услышали они и увидели впереди стоящего немца с автоматом на перевес.
Собрали их человек шестьдесят раненных, искалеченных и погнали как стадо баранов.
Вот тут-то и началась «жизнь» у Михаила. Каждый день на его глазах умирали товарищи голодной смертью, десятками умирали от ран. Никакой санпомощи не оказывали. Вши толстым слоем покрывали грязных солдат. Похоронил Михаил и солдата, который перевязывал его. Умер в Гатчине и Меркасов после десятидневных мучений.
Остался жив Михаил.»*
Операция 2-й ударной, 52-й, 59-й и 54-й армий оказала заметную поддержку защитникам Ленинграда, которые могли не выдержать нового штурма, оттянула на себя более 15-ти дивизий противника, позволила советским войскам под Ленинградом захватить инициативу. При этом следует отметить, что немецкое командование не планировало на начало 1942 г. какие-либо действия по штурму Ленинграда. В этом смысле более объективной представляется версия о том, что советское наступление сорвало планируемое на весну — лето повторное наступление немецких войск на Тихвин с целью их соединения с финскими войсками. По-видимому, это стало единственным оперативным достижением советских войск в ходе Любанской наступательной операции.
Примечение: * сохранены пунктуация и орфография первоисточника.
Автор статьи Марина Андреу